Я сел в машину. Да, в бардачке действительно оказалась запасная пачка сигарет. Поэтому, я со спокойной душой выудил из почти пустой пачки сигарету, прикурил ее и стал пускать колечки дыма в опущенное окно, давая двигателю чуть прогреться.
Пальцем ткнул в сенсор магнитофона. Салон наполнился музыкой Баха в очень хорошей аранжировки… да, классику я люблю слушать в аранжировках. Ее подлинное звучание может вызвать во мне трепет лишь в органном зале.
Ночь уже полностью завладела городом. Я вырулил со стоянки, сотрясая окрестности музыкой. Пускай. Мне нет дела до чужого сна. Тем более, это не какая-то попса, а Иоганн Себастьян Бах. Такое нельзя не ценить… даже в три часа ночи.
Двигатель рыкнул и я сорвался в ночь, пологая, что она меня все равно куда-нибудь да приведет. Так оно и было… пока красный светофор не преградил мой путь. Не смотря на то, что не было не машин, ни пешеходов, я все же остановился. Я чту ПДД… кроме пункта в ограничениях скорости… ну, не на моей машине ездить 60 километров в час.
Поэтому-то я и не сразу обратил внимание на мотоциклиста. Как-то краем глаза лишь заметил тень слева от себя… да, красно-черный мотоцикл Кавасаки спортивной модели. Мотоциклист в красно-черном кожаном костюме, забрало шлема зеркальное и плотно закрыто. Замечательно. Стрелки на таймере под светофором неумолимо скатывались ко все меньшим и меньшим значениям. Мотоциклист подал голос рыком двигателя. Провоцирует? Я с байкерами не связываюсь. Вес они смертники. Мне с ними не по пути. Поэтому я только добавил мощности звука. Пусть подавиться. Таких всегда классика раздражает.
И тут я заметил, что мотоциклист уже не один. Двое пристроились за машиной, еще один подъехал справа. Так, игра значит будет все же навязываться? Ага… здесь по прямой до тупика примерно два с половиной километра. Дорога везде главная… нормальные повороты, в которые можно вписаться на достойной скорости именно в конце: один на право через мост к Первомайскому парку, а другой налево мимо кинотеатра Аврора, а там опять выбор направо обратно по главной или налево по Шоссе нефтяников к выезду из города… Ладно, надо одного впечатать в бордюр сразу же. Может и отстанут. Так, правого или левого? Левый явно заводила… хорошо бы его, но он явно проворный. Значит правого. Бампер портить не буду. Боковины проще восстановить… случалось… а вот бампер штучной работы. Слишком дорого и нудно новый заказывать.
Я застегнул свои ремни безопасности и начал увеличивать обороты. Мотоциклисты ответили дружным ревом со всех сторон. Ну что же, поиграем.
Цифры обнулились и ночь разорвал визг покрышек. Да, именно так… правый сразу же рванул быстрее всех и поэтому я лишь чуть вильнул вправо, цепляя его передним крылом. Он сразу же потерял управление, а я уже снова рвался вперед на пределах мотора, видя в зеркале заднего вида сноп разлетающихся искр. Хорошо ночь проходит… шумно.
Оставшаяся троица сразу же стала осторожнее. Да, они продолжали давить меня, но так, чтобы не попасть под мой удар. Что, не нравиться… а еще они явно знали, что я не смогу долго удерживать такой темп. Загоняют дичь.
Только вот зачем? Этот вопрос назойливой мушкой начал зудеть у меня над ухом. Ох, не просто все так… не поверю, что стая байкеров просто выбрала машину из толпы. Чего им от меня нужно? Уж не деньги – это точно. Такие мотоциклы стоят очень дорого. Да и машина тоже вряд ли нужна. Блин, зараза… во что я вляпался?
Я знал, что дорога уже скоро заканчивается и мне придется сбавить скорость. И они это тоже знали. Поэтому, как только я чуть убавил обороты, то мотоциклисты сразу же вместе рванули вперед и мне в лобовое стекло полетели банки с краской. Не было возможности увернуться. Я только и успел, что включить дворники, но бесполезно. Для масляной краски они не имеют значения. Послышался резкий хлопок. Это мне пробили колесо. На такой скорости я даже не успел ничего предпринять. Машина вильнула, подломилась и взмыла вверх, несколько поворотов в воздухе… и удар, от которого мне кажется, что…
…ночь – она уникальна по своей составляющей… ночью происходит много интересного. Такого, о чем многие и не догадываются. Чтобы увидеть это, нужно обладать некоторым врожденным чувством. У кого-то оно сильное, у кого-то нет… бывает, что дар сей среднего качества и тогда тайны ночи могут раскрываться словно случайно. Однако, как показывает практика, все же подобное случается по каким либо причинам. Иногда они зависят от вас, иногда происходят сами собой. Все равно вам не дано в полной мере осознать случившееся. Нет, не потому что вы чего-то не понимаете… просто, иногда вам страшно это понять. Ничего, это тоже нормально в том мире, где вы соизволили обитать.
Впрочем, моя ночь мало, чем отличается от вашей. Я тоже иногда смотрю в нее… иногда нахожу ответы, но чаще всего задаю вопросы, коль выдался мне такой шанс.
Поэтому, мне бы хотелось сделать для тебя маленькую экскурсию в мою ночь… не волнуйся, это не будет тебе ничего стоить. Это просто так… удивлена? Ничего, это не обязательно.
Итак, для начала нужно представить, что я говорящий стол… хм… нет, лучше представь, что я книжный шкаф. Больше подходит. Согласись, книжный шкаф, в принципе, имеет свою ценность. Не самую великую, но вполне заниженную… т.е., в нем может быть много чего полезного, однако сам по себе он иногда своей бесполезностью занимает полезную площадь.
Ну что же… роль определена. Добро пожаловать в ночь!
Поразительно, но эта мысль уже давно мне знакома и стоит она на средней полке в самом центре всех остальных книг. Получается, что я не слишком удобен вам, когда во мне находят проявления мои личные эмоции. Т.е., здесь есть моя ошибка изначально… проповедуя свое миропонимание я словно приучаю к мысли о том, что я не способен на эмоции. В большей части – это всех устраивает… но и для меня это служит определенной ловушкой. При такой ситуации всплески эмоций приводят к тому, что выявляется острое непонимание происходящего. В этом нет ничего удивительного. От меня этого совершенно не жду и потому не понимают когда это появляется. Т.е., бездушный и бесчувственный я все же более удобный экспонат. Когда знаете, что я ничего такого не исполню, то вам проще со мной общаться. Вы не ждете, что я проявлю себя как-то так, как будет неприемлемо, непонятно или еще как-то так, что привнесет разломы в ваш мир. По сути эмоций, это вполне правильное миропонимание. Я ведь прекрасно знаю, что в Вашем мире много чего не так. Более того, я за частую понимаю что же именно не так и почему, знаю чья вина и кто это делает. Мне проще это видеть ибо в общении я не отягощен лишними эмоциями. Общаясь с Вами я испытываю истинный интерес именно к вашей жизни и не стараюсь вносить в нее что-то от себя. Нет, не потому что из меня паршивый художник и мне не знакома технология плетения витражей. Просто, мои краски немножко иные… и, как показывает практика избранных променадов, мои краски не состыковываются с чужими. Общий фон ваших картин начинает становится вам непонятно-неприятным. Словно бы ваш мир начинает превращаться в абстрактную мазню. Нет, причина не в том, что в Вас нет понимания. Просто, каждый из Вас – трудяжка, который создает свой мир лично. Что-то получается хорошо, что-то не очень… но это ваш мир. Вы знаете его красоты и опасные уголки. Почти все вам здесь знакомо. Вы вполне терпимо относитесь к тому, когда появляются легкие чужие мазки… более того, вы вполне можете позволить себе объединить свое полотно с чьим-то другим, но это совпадение должно быть выдержано не только в адекватной цветовой гамме, но и в общей совместимости душевных элементов. Вот и получается, что мои цвета слишком уж яркие, слишком уж способны проникнуть в ваш мир. При чем делают это они быстро и иногда вполне зло. Поэтому, какому творцу понравится, когда его творение разрушают без его разрешения.
Видимо, я все же так и не могу нарисовать что-то свое. Парадокс в том, что я умею ценить Ваши творения такими, как они есть… некоторые миры способны прельстить меня так, что мне вдруг может захотеться оказаться там. Желание столь велико, что я не замечаю как делаю шаг туда, куда меня никто не звал. Естественно, происходят события и я понимаю, что снова сделал ошибку. Я вторгся в мир творца и для него это вторжение было неправомерным и, вполне вероятно, в какой-то степени даже разрушительным. (хм… здесь вполне уместна аллегория о слоне в посудной лавке). Оправдывать свой поступок тем, что я сделал сей шаг под наплывом эмоций, бессмысленно. Я ведь всегда сам упоминал для творцов, что каждое движение кисти все же должно быть оправдано. Т.е., создавая что-то и привнося, нужно задумываться о той возможности, что рама картины может и не выдержать. И тогда краски выйдут из под контроля, упадут под ноги и растекутся по углам бисеринами слез, боли, обиды… модели могут быть разные. Смысл не меняется.
Самое страшное, что когда я покидаю тот самый мир, в коий столь необдуманно захотел попасть, то вход уже для меня закрыт. И это не смотря на то, что я уже точно туда не полезу без приглашения. Тут же вырастают крепостные стены, кованные ворота с грохотом закрываются на засовы, в дозорных башнях таятся стражники, ощетинившиеся арбалетами, а в тайных уголках стены расположилась в ожидании тяжелая конница. Только подойди… и в тебя полетят железные ядра пушек, а на голову польется раскалена смола… конница в блистающих доспехах настигнет тебя с флангов… их огненные стяги трепещут в бешенной скачке… разящая сталь блистает в лучах праведного солнца. Еще миг! И меня поднимут на копьях, знаменую повержение. Странное ощущение… ведь я стою у стен. В моих руках нет оружия… за моей спиной не теснятся пышущие злобой варвары, которые могут ворваться за крепостные ворота, вышибив тараном дверь и приснятся разрушать ваши прекрасные и воздушные замки, насиловать ваши мысли и пировать в Ваших душах.
Забавно это понимать. Забавно понимать тому, кто предупреждал еще давно, когда был желанным гостем в замке, что он – дракон. И потому все это… все это Ваш сюрр. Поэтому, когда алмазные копья пронзают мое тело и вы вздымаете меня вверх, то я не умираю… я чувствую боль… адскую боль… просто, я умираю по-другому. И на ваше счастье вы не знаете как. Странно, Ведь вы знаете мою истинную сущность… я доверял Вам и потому сразу же раскрыл ее перед Вами. Но теперь вы видите во мне лишь зверя. И не важно, что я здесь и облик мой человечен. И не важно Вам, что руки мои пусты и нет даже ножен на перевязи. Для Вас – я враг, которого нужно уничтожить прежде, чем он что-то сделает. Что же… дерзайте… это часть нашего соглашения. Я доверяю Вам даже сейчас. Поэтому, вонзите свое копье поглубже… иначе я могу соскользнуть с соломенных древков. Мне ли боятся боли? В отличие от Вас, я знаю, откуда именно она приходит. Я даже знаю как с ней бороться. Однако, никогда не применю сего знания ибо оно несомненно косвенно затронет и Вас. Я свято чту тот договор, который сам и предложил подписать. И не важно, что вы подписывали его не читая. Это тоже Ваше святое право.
Не скажу, что мне не хочется сразится… просто, я знаю чем это закончится. Как вы можете победить того, кого не знаете как убить? Как вы можете убить того, кто может воскреснуть?
Да… вы не знаете этого, но приходит тот день и то час, когда Вы вдруг можете ощутить мою тень. Я не сделаю этого специально. Просто, Ваши звезды снова играют с Вами. Какие могут быть претензии ко мне? Предъявите их. Только в тот момент Вы уже явно ошибетесь в адресате. Тот, кого Вы знали уже был пронзен Вашими копьями. Простите меня, но моя плоть не любит помнить о боли. Помнит о Вас моя душа… но и душа может быть в другом теле. Все меняется, все изменяется, все видят как мелькая красками карусель Ваших миров. Я знаю, что и ты это поймешь… и ты это ощутишь… более того, я знаю когда… это случится с тобой через 14 лет… если быть совсем точным, то 5 января 2022 года… откуда я знаю и почему так уверен? Хм… у каждого дракона есть свои тайны. Не бойся, ничего плохого в этот день не будет… просто, лишь легкая тень коснется твоего сердца и ничего более… тем более, это еще случится не скоро. Так что, ты вполне можешь не ждать этого. Это просто будет…
Конечно же, чужой мир – очень хрупкий. Даже если Ваши миры выглядят сильными, красивыми и выдержанными, то это совершенно не значит, что булавка не разобьет его в пыль. Вы знаете об этом. Я это чувствую. Только Вам нет пользы от моих чувств. Вполне хватает и того, что и без меня есть те, кто знаю, что делать с Вашим миром. Зачем же тогда я? Что нужно от меня? Это не те вопросы, на которые есть у Вас ответы. Я бы мог сказать… более того, иногда я говорю и пытаюсь объяснить. Как бы не банально это звучало.
Получается, что Вы словно бы хотите иногда увидеть во мне бабочку, красиво порхающую над Вашими цветами… я силюсь это сделать, но естество все же выходит. И вот тогда Вы ужасаетесь, бежите прочь, кричите, плачете, требуете, обвиняете… у кого? У меня? Вы сами виноваты в том, что не услышали меня раньше… так кого же теперь винить в том, что Ваши мечты полыхают пламенем? Кого же теперь винить в том, что вам больно и обидно? Обвините меня. Это будет самым разумным из того, что Вы поняли. Мне не привыкать. Мои крылья способны нести меня во мраке ночи тогда, когда вы нежно спите, укутанные пеленой Ваших страхов. А ведь я просил… я предлагал… Вы могли бы сесть на мою спину и Ваш путь стал бы короче. Мне не сложно пронести сквозь мрак тех, кто мне дорог. Мне не больно. Во время полета я давал бы вам лакомится прекрасными сказками… маленькие феи порхали бы разноцветными огоньками… не важно, вы – ничего не потеряли. Возможно, потерял я. В этом одиночестве мне не легче лететь без вас, но и не тяжелее. Дело в том, что я могу лететь для себя, смотря на то, как слепой паромщик грузит ваши кровати на свою истрепанную баржу. Вы предпочитаете заплатить ему… тому, кто никогда не видит свой путь. Вы твердо верите, что он сможет Вас перевезти через бурлящий океан Ваших страхов. Почему вы в этом уверены? Я не знаю… я часто слежу с высоты, как плывет его баржа… он смеется на воле ваших волн безумных смехом и пьет горький джин из бутылки… его руки не касаются рулевого колеса и баржа мечется из стороны в сторону… волны треплют ее по своей воли и некоторые кровати падают за борт… какие-то тонут быстро, а в каких-то вы просыпаетесь и тогда кричите и зовете о помощи… но я уже не могу Вам помочь… я все же дракон и не могу сесть на воду… и потому лишь вижу как Вы тоните, наполняя свое сердце новой печалью… хорошо, что Вы об этом не знаете. Иначе, Вам бы было еще больнее тонуть.
Конечно, Судьба не всегда очень уж и зла… иногда бушующие воды выбрасывают ваши изможденные тела на какой-то берег… это может быть остров, это архипелаг или континент… не важно… возможно, это лишь коралловый риф. Какое-то время вы лежите, выплевывая воду из своих легких и не можете осознать свое счастье… потом вы встаете и идете… и тут уж Ваша судьба зависит от того, на какой берег Вас выкинуло… возможно, это берег Рая… но, вероятнее всего, это берег Ада. Нет, не такого как раньше. Немножко другой… просто, почти все берега пиратские… мне хорошо это видно. И вас снова возьмут в плен… и вы снова будете ощущать свою судьбу. Вы будет лгать и кружить в чужой правде. Больно вам или нет… уже снова не имеет значения.
Ощущение такое, что с этим надо что-то делать. Надо как-то изменить мир. Ведь не все же так должно продолжатся. Должен быть предел Вашей глупости. Должен быть… но нет его… я не могу его разглядеть даже с высоты своего мрачного полета. Не могу, или не умею… возможно, даже и не хочу уже.
Ты думаешь, все это так легко и просто? Нет, это что-то другое. Умение понимать людей еще не делает меня человеком. Да я и не хочу больше пытаться подделываться под Вас. Видимо, мне не дано. Забавно, что я знал об этом и раньше… знал, когда кровь мертвых гуннов оросила землю и наполнила мои вены. Так рождаются драконы.
Когда-нибудь я все же в полной мере пойму прелесть своего существования. Только, боюсь что многих из Вас для меня уже тогда совершенно точно не станет. Наверное, этот страх и останавливает меня. Возможно, этот страх то единственное полезное, что я приобрел за все это время. Гордится не буду… не имеет смысла гордится тем, что никем не будет понято.
Знаешь, самое паршивое из всего случившегося это то, что если бы я не хотел с тобой встретиться, то наверняка бы смог склеить более убедительную отмазку своего поведения. Но я не умею тебе лгать… все потому что я хотел и хочу быть с тобой. Но твоя жизнь – она не может быть для меня до тех пор пока ты не захочешь, чтобы я оказался рядом с твоей душой. Планируя несостоявшуюся встречу я не думал о том, чего да как мы там будем вытворять… во мне была лишь одна мысль… я снова смогу тебя взять за руку и ощутить тепло твоей ладони… как в тот раз. В тот единственный раз. Возможно, теперь для тебя это все ничего уже и не значит… или, как ты выразилась, все это менее ценно для тебя. Не имеет значения. Говорящий книжный шкаф – это нонсенс, фантазии беллетристов.
Поэтому, мне все же… видимо, лучше заткнутся к чертовой матери и не вякать пока меня не попросят. Кому польза от того, что книжный шкаф - говорящий? Никому… еще и книжки могут выпасть.
Получается, что ситуация на сегодняшний момент такова: я здесь, я рядом с тобой, но я более не буду лезть в твою жизнь. Я буду надеется, что ты меня позовешь. Просто позови и я буду рядом. Буду рядом всегда. Буду рядом с тобой. Я не хочу с тобой секса. Я хочу тебя любить. Я не отказываюсь от всего сказанного и обещанного ранее. Я всегда открыт для тебя. Я жду твоего звонка и твоего внимания и, конечно же, я всегда буду рад тебе помочь. Всегда буду рад тебя видеть… а что-то большее. Я не хочу сейчас об этом думать. Я проморгал свой шанс. И вероятность того, что ты захочешь со мной оказаться в интимной близости слишком мала. Ибо ты не умеешь прощать (или понимать) тех, кто оказался для тебя слаб.
Более я не прошу прощения. Все сказано/написано. Я здесь, любовь моя. Просто позови. Позови, когда я тебе буду нужен. Ибо я более не в праве тебе звонить, писать глупые СМС-ки под влиянием чувств. Мне даже кажется, что я более не имею прав даже желать тебе хорошего дня. Я лишь желаю тебе оставаться такой, как ты есть… ты многого еще в себе не понимаешь. Ты не понимаешь, что твои чувства могут перевернуть мир человека сильнее всяких бредней сумасшедшего, который осмелился смотреть на солнце. Люблю. И жду. Но не надеюсь, что…
…белые стены могут меня спасти. Я нажимаю на кнопку, освобождаясь от ремней безопасности и почти сразу же падаю на руль. В голове туман с редкими проблесками, а во рту медный привкус. Я толкаю дверь. Она открывается и я выпадаю на асфальт. Я почти не чувствую левой ноги. Ползу прочь от машины, понимая, что в любой момент может взорваться закись азота. Нет, я не могу сейчас умирать… у меня еще есть девять дней жизни.
Я переползаю через дорогу, со стоном переваливаю боль своего тела через бордюр и утыкаюсь лицом в землю. Нет, нельзя… нельзя сдаваться сейчас. Машина не важна. Это мелочи. Убраться от сюда…. Надо исчезнуть. И я ползу дальше… туда, где высятся деревья и бежит пешеходная дорожка. Я хочу забраться на лавочку и перевести дух. А потом… потом…
Когда умолкнут все слова
И нескончаемые звуки
Когда останусь в тишине
Со всеми звуками в разлуке
Когда угаснут все цвета
И по углам исчезнут тени
Я вдруг останусь в пустоте
И я умру без сожаленья
И в тот же миг твоя рука
Раздвинет огненные шторы
И мы увидим за окном
Моря и голубые горы
И мы увидим за окном
Уже расправленные крылья
Неуязвимые стрелой
Тобой оставленные утром
Господи, как же умирать надоело… да, я знаю, что сessante causa, cessat effectus. Нет, не могу. Я уже не верю, что стоит умирать ради жизни, и жить ради смерти… это – ложь.
Кажется, я полз целую вечность, но таки добрался до лавочки. Пересиливая стоны, я забрался на нее, смахнув руками обрывки газет и пластиковые бутылки. Лег. Голова коснулась холодной грани лавочки. Мне сразу же стало легче дышать. Звезды путались в ветвях деревьев. Налетевший ветер рванул с веток последние листья, и они укрыли меня осенним покрывалом. Где-то слева жутким грохотом отозвалась моя машина.
Замечательно, спокойной ночи… и прощай.