****3****

Я разглядывал шахматную доску, плывущую по воде. Многих фигур уже не хватало.

Габриель снова поднял винтовку.

- E4, - крикнул он, нажимая на курок.

Пешка с бульканьем упала в воду. Габриель зарядил винтовку свинцовой пулькой и протянул мне.

Он уже сбил семь фигурок. Я еще даже не попал в саму доску.

Опять промахнулся.

- Не умеешь ты играть в шахматы, - сказал Габриель, забирая винтовку.

- Так играть – уж точно не умею.

- Правила существуют для того, чтобы игрок имел право их менять. А6!

Слон упал в воду.

- Будешь еще стрелять?

- Нет.

- Ну и правильно. Я – выиграл. Пошли, шашлык уже подоспел.

Это был незапланированный пикник. Почему-то вдруг поздняя осень вдруг решила удивить всех теплым солнцем на выходные дни. Габриель появился у меня дома, мы собрались и поехали на природу. Где-то на половине дороги мы завернули к частному дому и хмурый мужик в фуфайке и спортивных шортах положил в багажник замаринованное мясо, корзину со всякой снедью и две плотные вязанки дров.

Перед Саратовской мы ушли с основной трассы влево и ехали еще около часа, пока серпантин дороги не стал теряться среди возвышающихся предгорий, переходящих в основной горный массив Северного Кавказа.

Там Габриель указал какой-то мудреный поворот, который был отвратительно отсыпан крупнозернистым гравием. Экономя подвеску машины, я катился еще примерно минут двадцать, пока возле дороги не показалось огромное мертвое дерево, на ветвях которого висело множество красных ленточек с привязанными к концам колокольчиками.

Почти сразу же за деревом была небольшая поляна, которая примыкала к торопливой горной речушке.

- Здесь очень хорошее место, - сказал Габриель, помогая разгружать машину. – Этакое атмосферное.

- В каком это смысле?

- Дерево видел?

- Ага.

- А слышал о нем?

- Конечно же нет.

- Конечно же… это Дерево Проклятых. Обычное было такое дерево… потом в него попала молния. Стояло оно такое и никого не трогало до тез пор, пока кому-то не пришла в голову вешать эти ленточки с колокольчиками. Типа отметка о том, что на тебе проклятие. Бред, конечно… но довольно-таки лиричный. Теперь это место паломничества всяких декаденстсвующих личностей… стихи мрачные читают, вены себе режут. Вообще, ведут себя как уроды… но ведь забавно. Тем более, места здесь глухие, течение – быстрое… так что трупы уносит быстро и вони нет.

- Габриель, если в этом мире места, где не бывало смерти?

- Зачем тебе такое место?

- Просто, любопытно… хочу побывать.

- Много где побывать хочется… я вот все никак не доберусь до острова Пасхи. Все времени нет. Вечно какие-нибудь уроды меня отвлекают. Знаешь, Антуан, я подозреваю, что в людях есть внутреннее скотство. Чаще всего оно пребывает в режиме паузы, но как только я собираюсь отдохнуть и почитать где-нибудь Монтеня или Плиния, то сразу же случается нечто такое… вот, к примеру, на прошлой неделе договорился, чтобы мне персонально устроили показ «Бездны» Камерона. Давно мечтал этот фильм нормально посмотреть. Фильм длинный такой… полная версия больше трех часов. Поэтому, я запасся пиццей и квасом… сижу, наслаждаюсь. И вот, где-то на втором часу в зал вваливаются пьяные уроды.

- Убил?

- Нет. Так, чуть покалечил… я был не в настроении. Тем более, фильм хотелось досмотреть.

- Досмотрел?

- Конечно. Я их попросил и они страдали молча. Могу быть убедительным. В шахматы сыграем, пока разгорается?

И мы начали играть в шахматы…

Шашлык получился отменный. Очень богатый маринад да и домашнее вино пришлось к месту.

- Хорошо сидим, - пробормотал Габриель, делая хороший глоток из бутыли. – Удачная осень в этом году. Почти никаких проблем… осталось только 30 и 31 пережить…

- Октября?

- Конечно же. Самые проблемные для меня дни в календарном году. Вечно все заканчивается излишком пролитой крови.

- Тебя никто не заставляет.

- Заставлять? Меня? Ой, уморил… Антуан, пойми, есть такие дни, когда ты обязан что-то делать. Не важно, что именно… хоть вышивать крестиком. Но ты – обязан. Не перед собой и не перед Богом. Просто обязан. Вот и меня уже будоражит аромат резни. Ах, какая резня будет в этом году! Я завернул изумительный карамболь. Почти уже все фигуры выставлены на доске… основные ходы сделаны и теперь можно будет нанести удар. Теперь уже поздно что-либо менять. Ситуация больше не контролируема. И даже я не в силах ее изменить.

- Ты же сам говорил, что для тебя нет ничего невозможного.

- Здесь уже нет вопроса возможностей. Я создал поле для игры, я населил это поле фигурами и написал для них правила, я подсказывал правильные ходы и неправильные. Я привлек внимание тех, кто никогда ничего не видел. Теперь же я пожну плоды своей игры. Достойная награда. Ты помнишь ту девушку?

- Какую?

- Которой ты оставил мою салфетку?

- Помню.

- Ее зовут Эльза. И она наследница очень древнего рода, которому ведомы многие тайны. Я думаю, что тебе стоит познакомиться с ней поближе.

- Ты же знаешь, что мне никто уже не нужен.

- Конечно! Поэтому ты ездишь ночами в Новороссийск, пьешь там кофе и смотришь через акваторию порта.

- То мое прошлое…

- Прошлое?! Господи, Антуан… ты еще слишком глуп, чтобы иметь свое личное прошлое. То, что ты понимаешь под прошлым, почти серость… далась тебе эта девушка. Да, она мила и хороша… да, ты мог бы быть с ней счастливым. Но она с тобой – никогда. Ты бы лишь сломал жизнь хорошему человеку. Она такого не заслужила. Ее жизнь – это еще больший ад, чем твой. Нет, я не сравниваю, но она потеряла много больше чем ты, но все же нашла в себе силы сражаться за себя и своего ребенка. А ты… ты слабый и беззащитный. Пустой. Ты бы вернул в ее душу тот ад, от которого она так старательно убегала все эти годы… да, она нужна тебе. Но у нее есть сын. И, уж поверь мне, никакая  твоя любовь не способна быть соразмерной ее любви к ребенку.

- Я не хочу тебя слушать.

- А тебе и не надо слушать. У тебя еще есть право для выбора. Однако я сомневаюсь, что ты сам теперь в силах что-то изменить. Слишком уж глубоко ты увяз в моих сетях. Этакий принцип сытого кота и мыши. Да, я забавляюсь тобой, но не собираюсь тебя есть. Однако… ты-то этого не знаешь. Пытался ускользнуть… теперь вот смирился. Следовательно, ты сделаешь так, как поведу себя я.

- Думаешь? Только зачем вот это все?

- Зачем? Глупое слово… события должны происходить. Их причинная основа – без разницы. Не всему происходящему вообще нужны какие-либо причины. Уже достаточно того, что событие имеет место быть. Это взаимосвязанная цепь. Действия порождают событие, событие порождают действия. Почти замкнутая петля.

- То есть, производя событие, ты порождаешь действие?

- Конечно. Мне интересна форма результата. Она может быть любая, но интерес в том, что можно корректировать некоторые события. Самым интересным является прогнозирование нескорректированных действий. В результате, события могу приобретать пропорциональные реакции, которые можно перенаправить по другим направлениям, придавая им статус остаточных действий.

- А как это работает в реальности?

- Хм…  хорошо. К примеру, на прошлой неделе я убил Душелома…

- Кого?!

- Душелом. Был такой… все строил из себя маньяка. Я бы его и не заметил, если бы он сам не сунулся в мои игры. Пришлось укоротить его ровно на одну голову. Так вот… у Душелома была дочь. Вполне одаренная девушка, правда, со странными взглядами на этот мир. Знаешь, такое впечатление, что она не видит зла… завидный талант. Когда я об этом узнал, то послал ей голову ее отца. Теперь вот жду результатов… возможно, не произойдет ничего. Возможно произойдет что-то. Вариаций великое множество. Однако, они появились благодаря случайности. Душелом случайно оказался на моей линии. Я мог не заметить этого, а мог сделать нечто с ним другое.

- Ты всего лишь искалечил жизнь очередному ребенку.

- Я? Искалечил? Ой, не смеши меня… при таком папашке рано или поздно с ней бы приключилось нечто малоприятное. А так… я подарил ей шанс изменить этот мир под себя.

- Подарил…

- Каждая смерть это подарок жизни.

- С твоей философией самое место в психиатрической лечебнице.

- Почему бы и нет? Я люблю истинных безумцев. Они видят реальность по-своему… разве это не прекрасно? – он откинулся на спину. – Как-то мне случилось участвовать в осаде целого города. Больше трехсот погибших… прекрасная финальная резня в администрации города. Знаешь, это было тяжело морально, но физически – просто упоение. Я не очень люблю работать со снайперской винтовкой, а тут пришлось почти неделю по крышам скакать. Тем более, я был в команде… изначально нас было сорок семь человек. Все началось из-за жажды обладания одним предметом древности, священным для алхимических сообществ. Вообще-то, это был Кодекс Алхимиков, изданный во времена Фабио Киджи[1] в тринадцати экземплярах по числу алхимических коллегий. Самое интересное, что книга дошла до наших дней в единственном экземпляре. Сам по себе Кодекс включал в себя основные алхимические ключи, а так же основные постулаты алхимических исследований. Было отображено несколько теоретических направлений… именно из-за них и произошла вся эта мясорубка, спровоцированная фармацевтическими компаниями.

- И каков был результат?

- Результат? Кодекс вернули в закрытый архив Ватикана.

- А что же там было?

- Лекарство от рака.

Вот так. Мне нечего было сказать. Лекарство от рака… разве можно его скрывать?

Габриель словно прочел эти мысли в моей голове.

- Люди не заслужили, - сказал он. – Всему есть цена… в данном случае, человечество не стоит того, чтобы так его одаривать.

- И много еще таких тайн?

- Бесконечность. Подкинь мне шампур. К примеру, одной из таких тайн вполне может быть шашлык… я часто замечал, что им можно наесться, но практически невозможно насытиться. Вроде бы уже и есть не можешь… не ешь. Проходит время, и опять хочется.

Ну, про теорию о шашлыке я был с ним согласен. Но вот в остальном… я уже давно смирился с тем, что Габриель – это не человечество. Но ведь я же пока что еще человек… я бы хотел бы быть таким, как он, но совершенно не хочу стать таким, как он.

Не смотря на то, что он окружил меня чужими смертями, я все равно трогательно и уважительно отношусь к человеческой жизни. У меня была ситуация, когда я мог перешагнуть эту грань, но так и не нашел в себе сил нажать на курок. Нет, я нажал, но выстрели в ногу… хотя он достоин был смерти тридцать три раза по тридцать. Правда, его все равно удавили еще на предварительных слушаньях. Одна из его жертв была дочерью очень влиятельного банкира. Он заплатил достаточно и до суда дело не дошло.

Мне тогда влепили первый выговор. И почти подвели под служебное несоответствие… дело кончилось мягко. Хотя… тогда мне казалось, что карьера теперь будет складываться легче.

- Открыл бы ты детективное агентство, - сказал Габриель.

- Зачем? Законом не предусмотрены нормальные полномочия для частного сыска в нашей стране. Что, за неверными женами с фотоаппаратом по балконам лазить?

- Да, верно… у меня пробелы с законом. Никак не пойму его необходимости для людей.

- Законы определяют границы общества.

- Оно ему надо?

- Всякое общество нуждается в законах. Высшая степень законности, когда законы не пишутся, а существуют в обществе. Неузаконенное общество приводит к тому, что анархия разрушает мораль. Такое общество не может прогрессировать. Оно вымирает.

- Ты хочешь сказать, что кипа бумаги с номерами для абзацев способна сохранить чьи-то жизни?

- Не совсем так… но законы должны быть.

- Не возможно создать законы, приемлемые для всех.

- Да, конечно. Но законы должны управлять большинством… тогда и меньшинство окажется в рамках действия этих законов. Общество – это саморегулируемое право на существование.

- Замечательно. Итак, существует общество, которое живет, умирает и развивается в рамках определенного числа законов, созданных этим же обществом. Опять же, при прохождении этапов развития, общество модернизирует законы согласно ментальному развитию и социального положения. Общество создает законы, а законы формируют общество. Следовательно, если закон сформирован обществом неверно, то и общество будет развито неправильно. Тогда вопрос: а где понятия правильного и неправильного? Откуда ты их возьмешь? Из Библии, из Корана? Может быть, прочтешь на небе?

- Я думаю, что основой всего является жизнь. От этого и надо исходить.

- Ага, жизнь… Хорошо, если жизнь дается человеку, чтобы он ее прожил, то для чего в этой цепи смерть?

- Смерть? Ну, наверное, смерть нужна для того, чтобы определить ценность жизни.

- Цена жизни? Разве может быть цена тому, что бесценно? Жизнь… смерть… это дано человеку… люди борются за жизнь, приходя в результате к смерти. Здесь всего лишь страх… именно страх смерти заставляет ценить прелести жизни. Я сотни раз видел, как в глазах умирающего отражается жизнь… только уже ради этого стоит убивать, - Габриель воткнул шампур в землю. – Убийство – это наркотик. Конечно же, я имею в виду, не те убийства. Которые совершаются от чувств. Настоящее убийство – это творение. Можно выстрелить человеку в голову, в сердце… можно рассечь его ударом меча… а можно наполнить его смертью день за днем приближая его к финалу… когда смерть капает на его жизнь по капельке… такая смерть может быть разной. Есть яды, которые убивают месяцами… жизнь в тебе просто угасает, но ты не ощущаешь этого. Есть боль, которая тебя приближает день за днем и наполняет тебя страхом… почти бесконечные вариации. К примеру, очень красиво умирают те, кого переезжает поезд… вполне неплохо умирают те, кого пожирает пламя. Правда, кричат сильно… я как-то пробовал зашивать рот прежде чем зажигать, но это слишком долго и нудно. Тем более, из меня крайне плохая швея… еще можно охотиться, но это не очень. Некоторым нравиться, но охота – это развлечение. Не люблю играть в смерть. Противно… я могу лишь забавляться. Помню как-то была Ночь Клинков в Авиньоне[2]… это такая забава фехтовальщиков. Когда все против всех… я участвовал несколько раз. Суть сводиться к поединкам… чаше всего они один на один, но иногда происходят объединения. Мне как-то довелось сражать против четверых. Почти убили.

- Почти?

- Во мне неплохо наделали дырок, но я все же успел убить последнего из этой четверки прежде чем отключился.

- Представлю себе… весь город усеян трупами.

- Ничего, это происходит во время авиньонского театрального фестиваля[3]. И под надзором Ватикана… так что, трупы убирают быстро.

- А в чем смысл?

- Смысл? Нет, кубка победителю Папа Римский не вручает. Просто – поединки. Кто-то дерется до первой крови, кто-то до смерти, а кто-то просто играет… иногда приятно просто фехтовать без касаний… как бы клинок противостоит клинку. Теперь чаще такой вариант… надо обезоружить противника или довести своими атаками до того, чтобы он сдался. Игра теряет свою прелесть… все же, аромат крови лучший способ для выброса адреналина. Знаешь, Антуан, шпага… меч… даже нож – это именно самое верное ощущение игры в убийство. Огнестрельное оружие все же придает убийству какую-то механическую заурядность. Да, пуля скора на расправу и почти неотвратима. Однако, настоящий противник достоин права иметь возможность принять свою смерть в борьбе. Именно желание противостояние смерти делает из вас людей.

- Делает людей физиология.

- О! Соразмерные пошлости! Какая разница? Зачать – дело не хитрое. Проблема в другом.

- Воспитание?

- Да нет же. Укрепление самосознания. Человека делает человеком именно самосознание. Можно пичкать ум всевозможными науками. Однако же, понимание и усвоение дает возможность осознания себя согласно усвоенной информации. Бесполезно кому-то давать советы до тех пор, пока этот персонаж просто не поймет, что важно само по себе, он ничего не будет делать… словом, - Габриель раскурил сигару от уголька, - каждый сам ищет свою дорогу в Джамаркар.

Джамаркар… мифический город из реальности Габриеля. Сколько раз я слышал от него это название. Хотя, почему сразу такой уж и мифический? География никогда не была моей любимой дисциплиной. Поэтому, почему где-то на карте и не существовать тому, чего и нет на самом деле.

Габриель говорил, что этот город в Тибете и называл его своей альма матер.[4] Верить ему сложно, поэтому я просто воспринимаю его слова как действительность. Он редко что рассказывает об этом месте… так, лишь какие-то обрывки информации, брошенные как бы вскользь… словно подчеркнутые финальные аккорды законченной мысли. Я не думаю, что Джамаркар – это какой-то религиозный центр. Просто, это такой –возможно – город, который живет исключительно по своим правилам. И не город устанавливает правила, а живущие в нем создают город. Так мне сказал Габриель… я, правда, не совсем понимаю, что же он доподлинно имел в виду этими словами. Мне кажется, что это город, в котором возведена в культ личность. Т.е., человек в их восприятии не может быть похожи на кого либо еще и, ко всему этому, он просто обязан сам для себя выделяться какой-то уникальностью. Правда, Габриель часто говорил, что Джамаркар находиться под печатью Damnatio memoriae[5]. Я достаточно хорошо помню римское право, но вот понять к чему он это обосновывает, так и не могу.

А теперь вот… каждый сам ищет свою дорогу. Да, он прав. Он знает, что он прав. Да и я давно верю в то, что он прав во всем. Но я знаю, что найти может лишь ищущий. А если не видишь смысла в поиске, то как же найти? Слишком много вопросов, на которые слишком много ответов. Короче говоря, вечный кайф для маразматика.